![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
У берегов Айдаркуля. Ночуем в пустыне и погружаемся в озеро, которое получилось случайно
Давненько я не ломал шаблонов, и вот я снова с топором в руках.
Наверное, если вы будете составлять рейтинг стран, в которые стоило бы отправиться ради пляжного отдыха, Узбекистан вы в этот рейтинг включить попросту забудете. А если даже и не забудете – то поместите его куда-то в конец списка, потому что – ну какой же пляжный отдых в Узбекистане?… Аральское море высохло (почти), выхода к Каспию нет, а Чарвак и Ташморе всему этому замена сомнительная. Но – не спешите с выводами, а лучше дочитайте этот пост до конца.
Итак, в путь мы отправились втроём. Третьей участницей стала всё та же Мария Самородская, с которой мы гуляли по Навои, и которая снова взялась поработать для нас водителем. Кстати, если вы интересуетесь узбекским языком и узбекской культурой – зацените созданный ею телеграм-бот.
Итак, мы ехали, ехали, ехали… Да, из Ташкента туда добираться далековато. Я уже даже как-то попривык за это время видеть вокруг здешние пустынные пейзажи до горизонта, где единственное, за что можно зацепиться глазом – это уходящая вдаль дорога. По пути мы (точнее – я) успешно прозевали эффектный кадр (девушка в светло-голубом платье и с японским зонтиком, идущая по пустыне среди зарослей верблюжьей колючки, словно выпавшая туда из параллельной реальности), пролетели мимо поворота к полностью сохранившейся плотине X века (такое есть к северу от кишлака Хонбанди), и уже ближе к вечеру стали доезжать куда надо.
Наш путь лежал вдоль Нуратинского хребта. «Нур» означает «свет», «ота» – «отец». То есть, Нурата – это «источник света». По одной из версий, такое название появилось из-за того, что в определённое время суток и при определённом освещении горы начинают как бы светиться в дымке. Есть и другая версия, но её я оставлю пока для следующего поста, в котором мы заедем в одноимённый город.
Фотостоп на дороге где-то на подъезде к кишлаку Кошкудук.
Причиной фотостопа стала вот эта черепаха, зачем-то расположившаяся прямо посреди дороги, фактически – под колёсами проезжающих мимо машин (пусть и очень редких). Маша немедленно выскочила из машины и бросилась спасать черепаху, а я бросился доставать свою камеру. В итоге черепаха была спасена, хотя в процессе спасения она бурно протестовала и даже попыталась поцарапать Машу своими когтями.
Оказавшись на обочине, она добежала до ближайшей растительности и стала зарываться в грунт.
Если вы думаете, что пустыня всегда безжизненна, то вы сильно ошибаетесь. Вы удивитесь, как много живности здесь можно повстречать в весеннее время.
Мы наудачу свернули на шедшую напрямик старую дорогу, но та оказалась затоплена. Как я понял, тут всё зависит от сезона, а дорога эта построена в те времена, когда Айдаркуль ещё не был столь полноводен. Потом появился объезд, добавляющий к вашему пути лишний километр, но гарантирующий, что вы точно проедете куда надо.
Дело шло к закату, и мы решили дождаться его прямо там, на затопленной дороге.
Закат был живописен.
В юртовый лагерь мы попали уже по темноте. Точнее, перед этим мы потыкались в разные повороты с дороги в поисках правильного места. На самом деле, к северо-востоку от Айдаркуля есть несколько разных юртовых лагерей, и их координаты перепутаны на Booking.com. Геоточка в брони указывала на пляж, и там действительно есть жильё, но это – не юрты. Это – нечто комфортабельное в гостиничном понимании этого слова и внешне похожее на юрты, но по факту построенное из бетона. После диалога с сотрудником этого лагеря выяснилось, что наша бронь – не там, а в настоящем юртовом лагере, находящемся посреди пустыни, километрах в пяти от побережья. Туда мы и отправились, успев как раз к ужину.
Юрты под звёздным небом. Не думал, что мне удастся сделать это без штатива.
В лагере собрался народ с разных концов света – от Италии и до северной Африки. Была как минимум одна русскоязычная семья, которая появилась в лагере только эпизодически, но в основном всё общение происходило на английском. Один из водителей, доставивших сюда этих людей, очень обрадовался, что с нами можно говорить по-русски.
Поскольку юрты стоят вдалеке от каких бы то ни было населённых пунктов и ооооочень далеко от городов, звёзды отсюда видны вполне себе неплохо – а потому в какой-то момент всё население лагеря стало увлечённо разглядывать небо.
Юрта – традиционное жильё кочевников. Раз есть юртовый лагерь – значит должен быть и хотя бы один кочевник. В роли такого кочевника выступил казах с домброй, исполнивший у костра нечто жалостливое и в конце концов пустивший по кругу тюбетейку. Всё это меня несколько удивило (в плохом смысле), так как я честно ожидал от этой ситуации чего-то гораздо большего. Ну да ладно, оставим казаха с домброй за скобками и поедем дальше.
Кстати, вот интерьер нашей юрты (сорри за бардак).
Продолжая тему обилия живности в пустыне, добавлю, что ночью в нашу юрту проникла полёвка, покушавшаяся на привезённые нами с собой орешки (была напугана и выгнана при помощи фонаря), а утром внутрь влетела какая-то птица (кажется, это был жаворонок) и стала нарезать круги по юрте. Ещё была крупная ночная бабочка, которой удалось понаделать в юрте довольно много шума. Говорят, что тут могут быть скорпионы, но мы ни одного не встретили. Уже во второй вечер один из водителей обнаружил и убил подбиравшуюся к лагерю фалангу (имеется в виду паукообразное с клешнями, способное доставить человеку немало проблем). Ещё был хорошо раскормленный кот, который приставал к нам за ужином, но мы его пустынной фауной не посчитали.
Рано утром большинство обитателей лагеря разъехалось – все они прибыли сюда в рамках какого-то тура, а наутро этот тур продолжился. Обитаемыми остались всего несколько юрт, но практически всё оставшееся население предпочло переместиться на пляж вскоре после завтрака. Мы завтрак успешно проспали, но сотрудники лагеря всё же нас накормили.
Потом солнце стало припекать, внутреннее пространство юрты разогрелось так, что в нём, наверное, пироги можно было печь. Вообще-то в крыше юрты есть вентиляционное окно (тот самый шарырак [или тундук]), которое можно открывать по мере необходимости, но конкретно наша юрта была почти вся накрыта сверху тентом (по-видимому, это был такой минималистичный способ ремонта прохудившейся крыши), а потому открыть шанырак оказалось невозможно. Но в данном случае это – не проблема, так как днём всё оставшееся население лагеря обычно функционирует на пляже, возвращаясь в юрты только вечером. И мы тоже решили не быть исключением и отправились к озеру.
А пляж на Айдаркуле оказался отличным – говорю это как человек, родившийся и выросший на берегу Каспийского моря. Вода – тёплая и чистая (видно мальков, плавающих у самого дна), заход в воду ровный и пологий (можно смело заводить в воду детей самых разных возрастов). Словом, если оставить за скобками удалённость от чего бы то ни было – то ездить сюда однозначно стоит.
Озеро Айдаркуль интересно тем, что оно мало того, что рукотворное, так ещё и образовалось случайно. Когда проектировали и строили находящуюся на территории Казахстана Шардаринскую ГЭС (это было в 1960-е годы), инженеры лажанули с расчётами пропускной способности. В результате оказалось, что уже построенное гидросооружение неспособно справиться с паводковым потоком воды в Сырдарье. Не найдя другого выхода из сложившейся ситуации, сотрудники электростанции стали попросту сливать излишки воды в пустыню. Так в сухой безжизненной местности образовалась аж целая система озёр, с каждым паводком становившаяся всё полноводней. Можно даже сказать, что вода в Айдаркуле – это та вода, что не дошла по Сырдарье до Аральского моря. Ну а если принять во внимание, что птицы, ныне обитающие на Айдаркуле, переселились сюда всё с того же Аральского моря, не ошибусь, если назову Айдаркуль его прямым наследником. Словом, если где-то воды становится слишком мало – значит где-то в другом месте её стало много.
Айдаркуль – самое большое из всей вновь образовавшейся Арнасайской системы озёр, и находится оно, как я уже писал, в малонаселённой местности вдалеке от чего бы то ни было. Постоянное население всех его берегов (а это – 1535 км в периметре) составляет 1760 человек. То есть, получается в среднем по одному человеку на каждые 1,15 км береговой линии. С некоторых пор сюда стали ездить на рыбалку, а пляжная тема вот только-только начала развиваться.
Единственный водоём Арнасайской озёрной системы, существовавший до строительства Шардаринской ГЭС, это – озеро Тузкан. Точнее, существовало оно только в весеннее время, наполняемое стоками речки Санзар. Летом же оно полностью пересыхало и превращалось в солончак. Ныне оно стабильно полноводно и даже населено рыбой.
К полудню песок на пляже раскалился так, что перемещаться по нему стало возможно только бегом – потому мы распределили свою деятельность между водой и тенью, создаваемой одним из множества деревянных навесов.
Окружающая флора не перестаёт напоминать, что мы всё ещё находимся посреди пустыни.
Потом мы поднялись с пляжа к строению, внешне идентифицируемому как кафе на открытом воздухе. Кафе на поверку оказалось заведением в стиле «сделай сам» (ну, то есть, если вы привезли с собой продукты либо наловили в озере рыбу – то можете всё это здесь приготовить и съесть). Так что чай нам там раздобыть не удалось. Но конкретно меня пригласила за свой стол компания, представившаяся как одноклассники, регулярно встречающиеся здесь несмотря на то, что школу они закончили около тридцати лет назад. Все они были откуда-то из-под Навои. Впрочем, один из них потом оказался таксистом, который привёз сюда всю компанию, и которого зачем-то напоили (в смысле, что им ещё обратно надо будет как-то ехать). Я поднял тост за гостеприимную землю Узбекистана, но сильно усердствовать в этом направлении не стал, т.к. на жаре это – не самая лучшая затея.
Потом мы прокатились по озеру на лодке. Кстати, лодочником оказался тот же парень, что встретил нас вчера вечером и переадресовал в юртовый лагерь в пустыне. В ходе этих покатушек у меня унесло ветром головной убор (да-да, та самая бейсболка с надписью «In Bahamas no more dreams»). Впрочем, стоила она копейки, так что сильно я не расстроился.
Вернувшись в лагерь и слегка придя в себя после дневной жары, мы взобрались на один из ближайших холмов, который выглядел неплохой наблюдательной площадкой для созерцания заката.
Весь лагерь целиком.
На этих кадрах всё выглядит так, словно весь мир замер и время остановилось, хотя на самом деле там, на холме, дул довольно приятный ветерок.
Верблюды и солнечные панели – необычное соседство, хотя в здешних краях оно встречается довольно часто. На этих верблюдах, кстати, можно покататься.
Часть вновь прибывших обитателей лагеря собралась на соседнем холме. Многим из них в итоге надоело ждать, так что в какой-то момент произошёл массовый исход с холма по направлению к ресторану. Но мы решили ждать до победного конца.
Уже скоро.
(Ну да, я знаю – у меня пыль на матрице. Я её почистил сразу после возвращения, так что – просто не обращайте внимания на эти «квакозябры» в кадре)
Застывшее время.
С противоположной стороны, вдали, похожие на мираж, видны Нуратинские горы.
Процесс пошёл!
Ещё чуть-чуть…
Последние мгновения.
Спускались с холма мы уже в сумерках.
…И попали как раз к ужину. Мне даже показалось, что подача ужина в ресторане синхронизирована с окончанием заката – чтобы все, кто его дожидался, добрались до ресторана как раз в нужный момент. И, кстати, для нас этот ужин стал ещё и празднованием семнадцатилетия в браке.
Потом все снова собрались у костра. Из тех, кто был здесь вчера, практически никого (кроме нас) не осталось – все люди были новыми. Казах с домброй снова приходил, но мы предпочли провести это время на вершине одного из холмов наблюдая за звёздами (и даже успели увидеть один метеор).
Ну а наутро мы позавтракали, поблагодарили хозяев лагеря за гостеприимство и тронулись в путь в сторону Нураты. О ней и будет следующий пост – не пропустите.
Техническая информация:
На Яндекс-карте: 40.9827973,65.8517289