Пилот НЛО

Мы проснулись ещё до рассвета. Вокруг было светло – тусклый свет станционных фонарей, отражаясь от гладкой снежной поверхности, разрезанной на полосы стальным блеском накатанных рельс, мягко освещал всё вокруг. Временами набегал ветер, поднимая с земли снег белыми пологами, хрустально искрившимися в свете фонарей. Когда ветер стихал, наступала такая тишина, что было слышно даже гудение электричества в проводах.
Мы заночевали под навесом на территории маленькой грузовой железнодорожной станции, прямо на земле. Холод не чувствовался, хотя спальники под нами смёрзлись почти до состояния камня (кто мы: люди или призраки?). Я посмотрел на часы – пора организовывать завтрак и трогаться в путь.

P.S. Ну и что, что не похоже на реальную историю. Главное, что красиво ;)
P.P.S. И, между прочим, у нас уже был прецедент ночлега на станции с установкой палатки между путей – в ходе вот этой поездки:
По вологодским глухоманям, часть 1. Монзенская ЖД;
По глухоманям и не только, часть 2. Солигалич.

(Эту историю можно рассматривать как логическое продолжение моего легендарного «Чё стало»)
Приехав в город, в котором вам некуда вписаться, не торопитесь объявлять его негостеприимным. И неважно — разъехались ли все ваши потенциальные впискодатели по каким-то внезапно возникшим делам, или у вас нет знакомых в этом городе. Просто расслабьтесь и постарайтесь подружиться с городом — возможно, он сам подскажет вам оптимальное место для ночлега.
Кто и когда обнаружил эту гостиницу — теперь уже трудно сказать. Знаю только, что вот уже много лет её услугами пользуются автостопщики, да и вообще многие хорошие люди, оказавшиеся в Питере без денег и вписки. Находится это чудо… Впрочем, не буду выдавать секрет её местонахождения, потому что тогда здесь, скорей всего, будет яблоку негде упасть, и потеряется та уединённость и то очарование, которое охватывает вас, лишь только вы переступаете порог гостиницы.
Судя по масштабам и остаткам былого декора, предназначалась она если не для первых лиц, то, по крайней мере, для людей весьма небедных. Войдя внутрь, вы попадаете в холл, который, несмотря на отваливающуюся штукатурку и небо, проглядывающее сквозь пролом в потолке, всё ещё напоминает бальный зал какого-то дворца времён Екатерины. Не знаю, по какому недоразумению это здание ещё не снесли (может, потому, что оно находится в стороне от центральных улиц и никому не бросается в глаза), но в тёплое время года ночевать здесь ещё вполне возможно (тем более, что у меня за спиной, в рюкзаке, было для этого всё необходимое).
[Читать весь текст на сайте Trip-aero]
Ну или, если кому удобней: Оно же на Самлибе

Сегодня мне почему-то приснилось, что мне позвонила Умка (та, что с броневичком) и сказала, что хочет передать мне какую-то магнитную запись. Причём оригинал. Причём почему-то из Питера. Ну я, конечно, типа не въехал.
Уже после пробуждения сия ситуация проассоциировалась у меня с когда-то инициированной мной акцией по розыску записей Багиры (Елены Эйм), кстати, вполне себе небезуспешной (потому что что же ещё могло быть записано на той самой плёнке...).
Кстати, сей вопрос всё ещё актуален - если у кого есть что-то из Багиры, чего пока ещё нет на Trip-Aero, шлите это мне ;)

Туман и морось. Серая дымка покрыла трассу. Куртка Гюльмиры покрылась мельчайшими водяными каплями, словно оконное стекло в холодную погоду, если на него подышать. В этом было что-то настолько приятное, что Наташа закрыла глаза и летела, наслаждаясь ощущением контраста между ледяным покалыванием капель дождя по лицу и теплом гюльмириной куртки. Ветер был упругим и мягким, словно подушка, и в то же время колючим, а куртка так приятно грела и защищала от непогоды, словно это сама Гюльмира согревала её своим теплом. Говорят, что каждая вещь, которую ты носишь, получает твой энергетический отпечаток. И сейчас Наташа по-настоящему почувствовала, что это действительно так. Она открыла глаза, и в них тут же ударил поток ветра с частицами ледяной воды. Вглядевшись, она увидела впереди большой железный мост, в который будет трудно вписаться на скорости, тем более при такой видимости. Она сбавила скорость и свернула к обочине, чтобы не оказаться случайно сбитой идущей сзади машиной. Приблизившись, она увидела, что почти всё верхнее пространство над мостом опутано какими-то проводами и трубами, так что пролететь там не удастся, а придётся идти пешком.

- Ничего, пора уже немного размяться. И согреюсь заодно, - сказала она сама себе.

Приземлившись, она обнаружила, что вся земля вокруг покрыта снегом, а морось с ветром превратилась в метель. Снег был глубокий, так что идти было очень трудно. Кое-как добравшись до середины моста, Наташа остановилась, чтобы осмотреться. Внизу была маленькая речка, наверху белое от метели небо, а вокруг степь.

- Блин, я же могла облететь этот мост. Не стоило вообще снижаться. Ну ладно, раз уж пошла пешком, придётся выбираться. Ну же, куртка Гюльмиры, выручай меня!

И она, закутавшись в воротник, двинулась дальше. А куртка действительно стала греть сильней, словно внутри неё печка. И так постепенно она добралась до конца моста и взлетела. Взлёт получился довольно жёсткий - пришлось вырывать ноги из глубокого снега, а потом ещё прорыв через полосу метели туда, наверх, где тепло, хоть и сыровато. Она набрала прежнюю скорость и, прикрыв глаза, полетела дальше. До чего же, оказывается, приятная штука эта морось.

Землю было практически не видно, сквозь слой метели едва проглядывала только серая полоса трассы, которую Наташа ощущала даже с закрытыми глазами. До аэропорта лететь ещё минут двадцать, значит глаза пока можно не открывать. Так она и летела над невидимой трассой, наслаждаясь теплом куртки и слушая постукивание по ней отдельных крупных капель дождя. Ближе к аэропорту дождь прекратился, было слышно только глухое завывание ветра, чем-то напоминающее звуки флейты в нижнем регистре. Наташа открыла глаза. Уже темнело. Внизу медленно проплывали размытые дождём огни фар, а вдали мерцающими огоньками светился аэропорт. Она снова взглянула вниз и заметила, что дождь и метель уже кончились, а вместо снега на поле лоснилась от ветра трава.

Аэропорт встретил её яркими посадочными огнями и полным отсутствием людей. И на посадочной полосе, и в здании не было ни души, только ветер играл на своих флейтах где-то на крыше, да изредка раздавалось призрачное эхо чьих-то голосов. Наташа побродила по второму этажу и спустилась на первый. Она должна была здесь с кем-то встретиться. Она не помнила, кто это, но это был кто-то очень близкий и очень нужный. В голове всё время крутилось имя Артур, но она так и не вспомнила никого с этим именем. Здание аэропорта было абсолютно пустым. Её здесь никто не ждал. Ей не хотелось покидать это тёплое место и снова возвращаться в морось и метель, поэтому она устроилась поудобнее в одном из кресел и, закрыв глаза, стала слушать музыку ветра за окном. Сколько это продолжалось - трудно сказать, но в конце концов наступил Момент Перехода.

Момент Перехода скорей интересен, чем приятен. Нет, вряд ли он приятен. Обычно это сопровождается ощущением потери, как будто теряешь сразу целый мир. Да, это ещё не пробуждение, и сон продолжается, но с этого момента ты уже по другую сторону, и из участника сна превращаешься в пассивного зрителя. Этот момент интересен тем, что ты можешь взглянуть на свой сон со стороны. И ещё - именно в этот короткий промежуток между Переходом и пробуждением происходит запоминание сна. Чтобы запомнить свой сон, по словам Гюльмиры, нужно за это время успеть прокрутить в памяти весь его сюжет от начала до конца. В момент пробуждения воспоминания о сне сгорят, а останется только то, что удалось зафиксировать в Момент Перехода. Вспомнив про это, Наташа постаралась восстановить в памяти каждую деталь своего полёта и блуждания по аэропорту, и в конце концов проснулась.